Отчёт о походе ст. Левковка - ст. Спасов Скит

Маршрут: ст. Левковка – с. Чемужовка – с. Пролетарское – с. Соколово – ст. Спасов Скит

Участники похода:
1. Устинова Ксения
2. Устинова Мария
3. Шмаков Вячеслав

Сбор был назначен на 8:10 возле Южного вокзала, и все пришли без опозданий. Купив билеты и побегав по платформам в поисках нашей электрички, мы заняли места в вагоне. Ехать до Левковки около часа, я занимал себя чтением, девушки – разговорами.

С момента выпуска километровой карты (1991 г.), по которой я следил за нашим передвижением, названия и количество станций изменилось. Пришлось внимательно следить за табличками на платформах, чтобы не выйти раньше и не проехать Левковку.

Сперва нам нужно было пройти через посёлок, и добраться до шоссе. По улочкам, поросшим травой, среди пасущихся коз мы продвигались в нужном направлении. Вдоль небольшого ручейка, под железнодорожным мостом мы вышли на большую поляну. Здесь мы устроили первый привал, чтобы дать Маше позавтракать. Её в этом деле поддержала Ксюша. Я же просто отдыхал и наслаждался видом жёлтых цветов и голубого неба.

Шоссе по небольшому мостику пересекало вышеупомянутый ручей. Мы шли, о чём-то разговаривая, как вдруг, из ниоткуда мы услышали голос:

– А можно с вами?

Поглядев по сторонам, на обочине у моста, мы увидели двух работяг-строителей, отдыхавших в тени деревьев с пивом в руках. Ответив, что постараемся обойтись без их помощи, мы зашагали по дороге. А вслед нам слышались просьбы и уверения, что вести они себя будут хорошо.

Отрезок дороги пролегал через сосновый лесок, и, зайдя в него, Устиновы тот час же вспомнили родину. «Как в Энергодаре!» восхищались они. Посёлок, в который мы вошли, назывался Чемужовка, название это вызвало улыбки, и Маша тотчас же придумала новое: «Чей мужик?», вспоминая мужиков сидевших у обочины.

Посёлок этот примечателен водонапорной башней, на которой аист свил себе огромное гнездо. Аист стоял в своём доме, свысока наблюдая за происходящим вокруг. На обочине, у асфальтированной дороги на братской могиле стоит памятник воинам, защищавшим Родину в годы войны. Рядом с памятником стоит два бюста, подписанные одной фамилией. А похоронены герои разных войн – первой и второй мировой.

Это был центр посёлка, мы увидели здание сельского совета и школу. Когда мы проходили мимо школы, Устиновых снова увлекла ностальгия, смешанная с умилением. Теперь причиной стала теплица, похожая на теплицу одной из школ их родного города.

Асфальт привёл нас к лесу, и нужно было решать, держаться асфальтированной дороги или искать альтернативный путь. Возле одинокого недостроенного дома двое мужчин загружали багажник автомобиля. Я спросил, как перейти через реку. Они подробно объяснили.

– Входя в лес, внимательно смотрите по левую руку – с асфальтированной дороги будет уходить в чащу тропинка, хорошо наезженная. Вот она и выведет вас прям в Пролетарское.

Так и произошло. Мы спустились с асфальта на грунт, зашли в мерцающий солнечными лучами зеленый лес, и пошли по тропинке. Лес был не густой, но сказочный. Роща берез среди высокой сочной травы, огромная лужа, с зелёной зацветшей водой. Но вскоре волшебство закончилось, и мы увидели перед собой огромную болотистую местность.












Выбрав хорошее, солнечное место мы устроили очередной привал. Следующий переход обещал быть длинным и скучным, и мы, отдыхая, нежились в горячих лучах солнца. Маша сменила тесные кроссовки на лёгкие шлёпанцы, в которых и прошла оставшуюся часть пути.











Мжу перешли по кладкам. Их встретилось несколько на нашем пути. Кладки здесь представляют из себя П-образные балки, сваренные из широких труб. А поверх этих труб лежат доски самого разнообразного пошиба. Автомобиль тут не проедет, а вот мы прошли. Возле одной из кладок пастухи в реке купали коров. А пока мы шли, поднялся прохладный ветер, и небо на горизонте затянулось тёмными тучами.











За последним таким «импровизированным» мостом мы увидели Пролетарское. А на берегу, по колено в воде возился мальчуган лет пяти-шести. Он сосредоточенно опускал руки в воду, захватывал как можно больше мутной и чёрной грязи, и складывал ее в пластиковый стакан. Затем, так же сосредоточенно разводил эту грязь речной водой. Мать его в это время вытаскивала на берег небольшую лодку.


В Пролетарском нас встретили местные петухи. Они ревностно охраняли своих кур, и недружелюбно кудахтали на непрошенных гостей. Возле шоссе, перед мостом через реку Ольшанку, воздвигнут памятник воинам Великой Отечественной войны. А вдалеке, на горизонте просматривался огромный радар, похожий на летающую тарелку инопланетян. Как позже мы узнали, с помощью этого радара учёные изучают ионосферу.

Навстречу изредка проезжали автомобили. Встречный грузовик затормозил у обочины, водитель передвинулся на соседнее сиденье и пытался открыть дверь. Мы же, не зная его намерений, продолжали идти. Оглянувшись, я увидел, что он отказался от попыток выйти из кабины, завёл двигатель и поехал дальше.

Предстоявший участок дороги был однообразен – дорога, слева и справа от которой были поля. Навстречу прошлись наряженные парень с девушкой, скорее всего выпускники.

Этот участок дороги был бы вовсе скучен – асфальт, да и только – если бы не рассказ Ксюши о случае в детском лагере. Вкратце так: летний лагерь, комната девочек, девочки аккуратны, в комнате порядок. Комната могла претендовать на звание «образцовой», если бы не одна из девочек, которая была крайне неряшлива. Все кровати застелены, у всех на тумбочках порядок, у нее же – кавардак и полный хаос. Вожатые неоднократно делали ей замечания, но реакции никакой не последовало, на тумбочке и кровати был бардак. И вот однажды, девчонки, возвратившись с моря и пообедав, лежали и разговаривали. Кто-то читал книжку. «Неряха» отсутствовала. И Ксюша заметила, что в комнате стоит какой-то странный запах.

– Девчонки, вам не воняет? – спросила Ксюша.
– Воняет. Странный запах – ответили соседки.

Стали искать причину запаха. Распространялась вонь от кровати «неряхи». Ксюша стала поднимать скомканное одеяло, смотреть под кроватью. И наткнулась на испачканное полотенце, всё в коричневых пятнах. С криком «Фу-у-у!» она отшвырнула его в сторону. Когда неряшливая соседка вернулась, девчонки с криком накинулись на нее.

– Ты что! Не могла у нас туалетной бумаги попросить?!

Девочка ответила с крайней степенью смущения:

– Я стеснялась…

В шутливых обсуждениях над стеснением и «смекалкой» незадачливой девочки, мы вплотную приблизились к сосновому лесу. Время было обеденное, и углубившись в чащу мы стали искать подходящее место для привала и трапезы. Выбрав небольшую полянку покрытую ковром из жёлтых иголок, расстелив каремат и усевшись, Устиновы забраковали мой выбор места для привала. Причиной тому послужил комар, укусивший Машу. Мы отправились на поиски другого, солнечного места без комаров.

Когда место было выбрано, девочки накрыли стол. Сыр, сосиски, батон, бутерброды. Овощей, к сожалению, никто не взял. Пообедав, и настроившись отдохнуть, я улёгся. Голубое небо с белыми облаками, красивый белый аист сел в высокую траву неподалёку от нас. И тут я почувствовал влагу на лице. Сначала одна капля, потом другая, третья. О получасовой послеобеденной дрёме можно было забыть. Достали накидки. Маша оказалась неподготовленной к изменениям погоды – у нее не было ни накидки от дождя, ни ветровки. Пришлось поделить имеющуюся у нас одежду на троих.

Из леса мы вернулись на трассу и продолжили ход к посёлку Соколово. От еды всухомятку у Ксюши началась икота, и я, и Маша наперебой предлагали способы избавления от этого временного недуга. Воду пить Ксюша не захотела. Тогда я резко обернулся и громко сказал «Гав!» Икота прошла, но ее сменила обида, которая иссякла уже сама собой.











На входе в Соколово стоит стела, на которой на украинском и английском языках написано название посёлка. Вдоль улицы возле домов цвели алые маки, а на одном из столбов с электропроводами, аист свил гнездо, и мы видели маленьких «аистят».

Нашей целью было посещение музея «Советско-Чехословацкого боевого братства», который находится в центре посёлка. В первый месяц Великой Отечественной войны, 18 июля 1941 года между СССР и Чехословацкой республикой было подписано соглашение, которым предусматривалось создание на советской территории чехословацких национальных формирований для совместной борьбы против гитлеровской Германии. 30 января 1943 года 1-й Отдельный Чехословацкий пехотный батальон (около 1000 бойцов) отбыл на фронт для участия в боевых действиях против фашистов. Это была первая иностранная воинская часть, принявшая участие в сражениях на советско-германском фронте. 8 марта 1943 года батальон принял первый бой с немецко-фашистскими войсками у села Соколово. Против роты подпоручика Яроша, оборонявшей Соколово, гитлеровцы бросили до 60-ти танков и мотопехоту. В ходе наступления противнику удалось обойти село, но его защитники продолжали бой в окружении и не дали ему возможности перейти реку Мжу. Враг понёс значительные потери: было подбито и сожжено 19 танков, 6 бронетранспортёров с автоматчиками, убито около 300 солдат и офицеров. Отакар Ярош был дважды ранен, но продолжал командовать ротой и вести огонь по наступающему противнику. В ходе боя он сорвал с пояса связку гранат и бросился к прорвавшемуся немецкому танку. Очередью танкового пулемёта он был убит, но танк, наехав на тело Яроша, подорвался на гранатах. После боя подпоручику Отакару Ярошу было посмертно присвоено звание надпоручик (капитан). В бою у Соколово погибли 116 чехословацких воинов. 17 апреля 1943 года 87 солдат и офицеров батальона награждены орденами и медалями СССР, надпоручик Отакар Ярош 17 апреля 1943 г. первым из иностранцев удостоен звания Героя Советского Союза.

В память о начале боевого пути воинов-чехословаков на фронтах Великой Отечественной войны и о героизме, проявленном ими в бою у села Соколово, у братской могилы чешских воинов в центре села сооружен обелиск. Надпись на нём (на чешском и украинском языках) гласит: «Пройдут столетия, но в памяти благодарных поколений навсегда останутся героические подвиги советских и чехсловацких воинов, погибших в борьбе против фашизма». В одной могиле у обелиска похоронены 120 чешских воинов – среди них Герой Советского Союза надпоручик Отакар Ярош, в другой – советские воины, погибшие в бою у села Соколово (среди них Герой Советского Союза Г.С.Посохов).

В сентябре 1958 года в селе Соколово был открыт Музей советско-чехословацкой дружбы. С 6 марта 1968 года он разместился в новом здании. Рядом с музеем 9 мая 1972 года открыт монумент «Братство по оружию». Авторами (по конкурсу) были студенты архитектурно-строительного факультета Харьковского инженерно-строительного института.

Музей, к нашему огромному сожалению, оказался закрыт (подробная информация о работе музея в конце отчёта). Пришлось ограничиться осмотром монументов и братских могил. В сквере, на лавочке мы отдохнули перед следующим переходом. Пока мы отдыхали, начался дождь, и опять пришлось произвести ротацию верхней одежды и накидок от дождя.

Переждав немного дождь, мы двинулись дальше в путь. Пройдя немного по улице Отакара Яроша, мы свернули на юг, чтобы выйти из посёлка.

Я увидел название улицы: «40 лет Победы». Сразу же сказал об этом девчонкам. Но поскольку они шли в накидках от дождя, то шелест полиэтилена заглушал для них мои слова. Ксюша и Маша начали переспрашивать, что я говорю.

– Что? Улица с Днём Победы?
– Что ты вообще говоришь? – спрашивали они меня.

Самое замечательное их предположение на счёт не расслышанных моих слов было: «Что? Проспект Победы?» Это предположение вызвало общий дружный смех, поскольку улица вообще ничем не напоминала даже самый маленький проспект в самом маленьком городке.











На этой же улице мы увидели кота, который перебегал от одного дома к другому. Мы его позвали стандартным «кис-кис-кис», он заинтересовался, запрыгнул на лавочку рядом с домом и стал дожидаться, когда мы подойдём ближе. Я предложил накормить его колбасой с оставшихся бутербродов, на что Маша сказала:

– Только сыр ему не давай. Сыр я сама съем.

Я достал бутерброд, снял с него колбасу и протянул коту. Он молниеносно схватил колбасу чуть не захватив при этом часть моей руки, и тут же умчался под забор к себе во двор, а мы пошли дальше. Прошли пару шагов, и оглянулись – не выбежал ли кот за добавкой. Немного его подождали… и он тут как тут! Я достал ещё кусок колбасы, но уже не протягивал коту, а так – бросил. Кот поймал колбасу на лету, и опять убежал во двор. Так повторялось ещё два раза, пока у нас не закончилась колбаса. Мы пошли своей дорогой, но всё же оглядывались, и видели кота, который смотрел нам вслед и не понимал, почему мы уходим.











Возле последних домов в посёлке есть колодец, и мы пополнили свои запасы воды свежей и холодной из глубин земли. Нам предстояло пройти через поле к лесу. Мы немного поднялись в гору, стало видно окрестности посёлка. Поле было засеяно пшеницей, которая зеленела на солнце и играла на ветру. Среди колосьев встречались синие васильки. Женщина с сыном ходили среди пшеницы и собирали букеты, чтобы дополнительно немного заработать, но школьнику было скучно, и он развлекал себя как мог. Мы же, после изнурительной ходьбы по трассе наслаждались природой. Небо, ясное солнце, зелёные поля, лес вдалеке, холмы, позади среди зелени деревьев утопало Соколово.











Затем отдыхали в лесу, в тени сосен, сидя на бревне. Маша доедала бутерброды с сыром, я кушал печенье, рассказывая о конечной цели нашего путешествия – станции Спасов Скит, где в 1888 году сошёл с рельсов поезд, среди пассажиров которого была царская семья во главе с самодержавцем. Но об этом немного позже.



Ещё в лесу мы стали свидетелями интимной сцены. Возле дороги, среди деревьев, стоял автомобиль. Рядом на корточках сидел мужчина в шортах, и разговаривал с абсолютно голой женщиной, которая лежала на покрывале. Услышав наши разговоры, она спешно начала закутываться в покрывало. Мы очень удивились столь беззаботному поведению рядом с дорогой, и вблизи соседних посёлков.

Посёлок Спасов Скит (Першотравневый) оказался гораздо длиннее, чем я предполагал. Мы не встречали продолжительное время людей, и Устиновы стали развивать тему «лангольеров», присутствующих в этой части Харьковской области. Но высокий подъем среди домов вывел нас к трассе, железнодорожному пути и людям.

Нашему взору открылась станция «Спасов Скит», и часовня, которая стояла рядом с высокой железнодорожной насыпью.











До ближайшей электрички оставалось двадцать минут, но мы решили всё же осмотреть часовню. 17 октября 1888 года вблизи станции Борки сошел с рельсов поезд, в котором ехал российский император Александр III. «Императорский поезд, вышедший со станции Тарановка, в полдень потерпел крушение на расстоянии 49 верст от Харькова. Поезд несся со скоростью 58 верст в час по насыпи, пролегающей через глубокую балку. Их величества с августейшим семейством и лица свиты в момент крушения находились в вагоне-столовой. Вагон этот превратился в лишенную всякого вида массу: его приплюснуло, отбросило далеко в сторону тележку, а сорвавшаяся крыша прикрыла остатки бывшего вагона. Люди, инструменты, багаж, посуда, тела убитых все смешалось в одну ужасную кучу. Стоны раненых и умиравших, придавленных обломками, оглашали воздух, делали картину еще ужаснее. А государь, государыня и особы августейшего семейства остались невредимы. Их императорские величества отказались войти в один из уцелевших вагонов, и отдались заботе о раненых» — так описывали происшедшее газеты того времени. День 17 октября стал всенародным праздником, а на месте крушения поезда в память об этом событии по проекту академика архитектуры Марфельда были воздвигнуты храм Христа Спасителя и часовня Нерукотворного Спаса. Часовню воздвигли на том месте, где находился вагон-столовая, из-под обломков которого вышли невредимыми члены царской семьи.

Во время Великой Отечественной войны храм был взорван, а часовня повреждена. В 2003 году часовня была восстановлена на средства и силами Южной железной дороги.

По пути к часовне мы осмотрели памятник и братскую могилу защитников Родины в Великую Отечественную войну. Пока мы спускались к часовне, я немного отстал, чтобы сфотографировать ее.

А когда я догнал девочек, они сказали, что им предложили посмотреть часовню внутри, но Маша почему-то сразу же отказалась. Я бы посмотрел, но раз уж отказались, то посмотрим в следующий раз.

Посмотрев на часовню и прошедшую мимо нее харьковскую электричку, мы сели отдыхать на лавочке в сквере. Из оставшихся продуктов соорудили бутерброды и утолили наступавший голод. За лавочкой, под одним из деревьев среди травы мы увидели некое подобие скворечника с огромным входным отверстием, над которым белыми буквами было выведено: «Белкин дом». Улыбнувшись, мы предположили, что в таком доме могут жить только «белки» от «белой горячки».

Ждать электричку решили на станции, до которой дошли по рельсам. Пока мы ждали свой поезд, у нас сложилось ощущение, что железная дорога оживленнее, чем рядом проходящее шоссе. Составы проходили по рельсам через каждые десять-пятнадцать минут. На станцию стали подходить люди, и, словно чувствуя их скопление, вскоре подошел наш поезд.

Вагоны были пусты. Мы выбрали самый пустой вагон, и удобно расположившись, отдыхали. По вагонам ходила женщина и продавала мороженое. Купив по «Каштану», мы осведомились, будут ли продавать билеты.

– Сегодня нет, суббота. А вот завтра, когда все в Харьков будут ехать – будут контролировать.

Ну нет, так нет. Под мерный стук колёс я уснул, сидя на деревянной скамейке. Проснулся я от разговора, и увидел, что к нам подходят контролёры.

– Билеты есть?
– Нету. Сколько?
– По два пятьдесят.

Затем, окинув нас взглядом и присаживаясь рядом, контролёр сказал:

– Так. Для начала скажите откуда вы едете, а уж потом будем разговаривать.

Я стал вспоминать станции, которые мы недавно проезжали, но, не отойдя ото сна, не мог вспомнить ни одной. Пришлось честно сказать, что едем от Спасова Скита.

Посмотрев на таблицу, контролёр нам озвучил новую цифру: четыре тридцать пять. Если с билетами. Если без билетов – то по два пятьдесят.

– Я ж как лучше, – сказал он, засовывая в карман наши семь с половиной гривен.

Путешествие закончилось на Южном вокзале, откуда мы, спустившись в прохладное метро, разъехались по домам.


Поход обязательно будет повторён, но начальным пунктом маршрута будет Спасов Скит, чтобы посмотреть на часовню внутри и успеть в музей боевого братства до его закрытия.


Стоимость проезда:
Электричка Харьков – ст. Левковка . . . 4,05 грн.
Электричка ст. Спасов Скит – Харьков . . . 4,35 грн.

Итого на 1 человека . . . 8,40 грн.

Хронометраж:
9:40 Левковка
10:15 – 10:25 Привал
11:15 – 11:35 Привал
13:00 – 13:40 Обеденный привал
14:00 Соколово
14:35 – 15:05 Памятник «Боевого братства» и сквер
15:25 Выходим из Соколово
16:15 – 16:30 Привал
17:20 Спасов Скит

Общая протяжённость маршрута составила 22-23 км.

Фотографии Устиновой Ксении.

График работы музея «Боевого братства»
Понедельник – пятница . . . 8:00 – 15:00
Суббота . . . с 9:00 – 14:00
Воскресенье . . . выходной

По договорённости приём экскурсантов проводится в любое время и день недели.
Адрес музея: 63420, Харьковская обл., Змиёвский р-н, с. Соколово, ул. Отакара Яроша, 68.

Справки о музее: (05747) 65-2-52, (095) 834-88-85, Александр Иванович. Читать дальше...